Роберт Сапольски. Часть лекции по биологии поведения человека. О стыде.

В течение тысячелетий с изменением социокультурного контекста понятия «стыд» и «вина» трансформировалось. Некоторые религии приложили немало усилий, чтобы ввести стыд в биохимию тела, не говоря об общественном сознании. Многие столетия чувства рассматривались исключительно в свете религиозной этики и философских размышлений. Развитие генетики, нейрофизиологии, биологии поведения, социологии сместили акценты. На смену литературным и богословским упражнениям пришла наука.

Стыд и вина, несомненно, совершенно человеческие чувства. Мы не рождаемся с набором правил, которые наказуемо нарушать, но приходим с вшитой в мозг ценностью людей, потребностью в интимности и эмоциональной привязанности.

Наш мозг социален настолько, что в любых кривых линиях ищет человеческие образы. Помните историю о «сфинксе» на Марсе. Младенцы уже в первые часы жизни способны различать лица.

Мы становимся людьми только в окружении себе подобных. История Маугли – романтическая сказка. В реальности ребенок, лишенный общения вырастет плохим животным. Человеческие чувства воспитывают близкие. Стыд и вина, вероятно, первые сложные переживания, которым научает семья в том нежном возрасте когда совершить-то нечто плохо весьма затруднительно.

Но, они справляются – методики отработаны не одним поколением.

Жизнь человека этапна, на этом пути случаются периоды повышенной чувствительности, так называемые возрастные кризисы. От того как пройдет сложный момент жизни зависит будущее. Ответственность за кризис среднего возраста лежит на нас самих.

В начале пути, когда наш мозг достаточно жидкий, статистики мало, опыт ограничен, а влияние событий глобально – адекватные, любящие родители и воспитатели – большой подарок судьбы.

Так или иначе, в период с 3-7 лет мы научаемся понимать, что такое стыд и вина. Усилия бабушек и мам приносит плоды. И если ситуация не была настолько благоприятной, чтобы предотвратить травматизацию воспитанием «как тебе не стыдно, все дети…», «я о тебе забочусь, а ты так…», то весьма вероятно, что стыд станет токсичным.

Первое чувство стыда, несомненно связано с телом. Помните, эту отвратительно пошлую фразу «стыдно, когда видно… нет, когда показать нечего». До какого-то момента мы стыдимся, когда нечто, по общепринятым нормам, окажется на всеобщем обозрении. Помните дикий визг в девчачьей раздевалке школьного спортзала, при подозрении что мальчишки подглядывают? К классу восьмому это проходит, не так ли?

Взрослея, переходим в другое состояние. Стыд возникает, когда отсутствуют общепринятые атрибуты успеха, стройное тело или красный, хотел написать Феррари, потом решил, что ограничусь чем-то поскромнее, к примеру черной Camry. «Показать нечего» к слову одна из причин кризиса среднего возраста, стыдно не только не справиться с общепринятой программой, но еще страшнее не соответствовать своим представлениям о себе успешном.

Первый подход в воспитании стыда начинается в нежном возрасте полутора – трех лет. Труднейший период в жизни ребенка, которому отдали должное все психоаналитики, время горшка. Научить малыша управлять физиологией важно. Это первая жесткая косточка в общественный корсет, который с каждым годом станет затягиваться все туже.

Терпение и мягкость родителей в научении первым правилам поведения помогут ребенку, потом подростку и взрослому с теплом и заботой относиться к своим телесным и физиологическим потребностям. Любовь к себе начинается с принятия своего тела. Здоровье, яркая и наполненная жизнь, любовь и приятный секс, финансовый успех, благополучие – все держится на отношении к себе и восприятии своей физиологии.

Самоосознание начинается с тела.

Первые границы персонального пространства и личных интересов всегда ассоциированы с телесными ощущениями.

Следуя за телесными ощущениями, накапливается эмоциональный опыт. В первые годы ребенок функционирует в режиме «запись» Все события захватывают целиком, а состояния воспринимаются тотально. Чувства мамы или того, кто ухаживает за малышом – среда его обитания, пространство откуда черпается представление о мире. И если мать переполнена стыдом, виной, страхом – это становится неотъемлемой частью как внешнего мира, так привычным самоощущением для ребенка.

Если невербальная атмосфера поддерживается словесными, по сути, суггестивными фразами, вероятность возникновения токсичного стыда вырастает многократно. Стыд и вина сопряженные чувства, имеющие совершенно разные последствия.

Общество держится на вере в правила, они «записываются» по умолчанию вначале из атмосферы семьи, позже, общества. Мозг словно пылесос вытягивает из пространства все доступные идеи. Твердо фиксируются установки, совпадающие с эпигенетической информацией и семейными ценностями. Важно понимать, что декларируемые, озвученные правила не всегда совпадают с реальным поведением. Детский мозг воспринимает в первую очередь "действительно существующее", а не разглагольствования о том «как нужно». Образ жизни семьи, поступки родителей, эмоциональные реакции близкого окружения на происходящее – вот основные источники знаний о мире и его правилах.

И здесь первый конфликтный момент. Воспитатели, старше лет на 18. Они вкладывают в детеныша свои представления. Реализуются эти программы еще позже, когда малыш подрастет и начнет действовать автономно. При скорости общественных изменений сегодня – это отставание на порядок. Припоминаете атмосферу нулевых? Сравните с тем что происходит сейчас. Еще любопытней пересмотреть кинофильмы того времени и почувствовать разницу.

В общественном сознании представления о реальности изменяются еще медленнее. Если я, к примеру, решил пересмотреть отношение к положению животных в цирке, то могу, опираясь на опыт и знания, проанализировать ситуацию, изменить мнение и заметить их страдания. Для того чтобы идея стала общественным трендом необходимо чтобы как минимум 10% населения страны поступило так же. Для этого требуется время. И информационная поддержка. И эмоциональное стимулирование.

Коллективное бессознательное чаще всего отстает от реальности лет на 30. Мозг списавший антикварное кино будет падать в обморок от несоответствий. А его владелец испытывать чувство стыда или вины за «проколы». Особенность настоящего в быстрой смене правил. Условия игры изменяются быстрее чем мозг.

Представления или, по меткому определению нейрофизиолога Gusnard, видео клипы, которые крутит мозг, выдавая их за реальность, могут быть пересняты только осознанно. Но рыться в своде правил, регулирующих наши отношения с миром (совесть) часто недосуг, да и не особо дозволено. Очень много важных дел… Мы используем себя по полной, не задумываясь о причинах низкого КПД и прочих неприятностей.

Исток вины, стыда и мучений совести – несовпадение с важными, осознанными или бессознательными, правилами. Интенсивность переживаний зависит от степени травматизации виной и стыдом в раннем возрасте.

Следующий неприятный момент заключается в том, что бессознательный свод правил может быть противоречив внутри себя. Быть хорошей мамой и делать карьеру, заниматься коммерцией и презирать торговцев, стремиться к благосостоянию и считать, что все богатые «воры подлецы», стремиться к самовыражению и считать, что «нужно быть как все», желать популярности и считать скромность добродетелью. Перечислять можно бесконечно долго. Каким бы бредом это не выглядело, он существует и встречается практически в каждой голове.

Мюнхенские ученые выясняли нейромеханизмы возникновения вины и стыда. В эксперименте участвовали добровольцы, которые переживали соответствующие чувства, в то время как им делали МРТ.

Выяснилось, что стыд задействовал переднюю поясную кору, которая следит за внешней средой и выявляет ошибки, а так же парагипокампальную извилину, ответственную за память. Кроме того, у пристыженных людей чаще «включались» передние и средние лобные извилины. Средняя лобная извилина ответственна за переключение «целевой активности» и «нецелевой активности», которая имеет отношение к нейронной сети пассивной работы мозга, собственно того, что является неосознанным мышлением/подсознанием.

Бессмысленное «зависание» которому подвержены все люди, это очень интенсивная работа пассивных нейронных сетей, причем она более энергозатратна, чем целенаправленное мышление. И как вы думаете, о чем эта сеть «думает» пока вы бессмысленно втыкаете на чашку кофе? О хорошем? Нет! она занята разбором полетов не предмет «как бы чего не случилось». Так устроен мозг. Важнее предупредить опасность, найти ошибки, уловить угрозу.

Поэтому, между прочим, чем ниже образованность, интеллект и слабее целенаправленная деятельность - тем выше способность критиковать, осуждать и вестись на манипуляции.

Вина, в свою очередь «включала» латеральную затылочно-височную височную извилину – центр вестибулярного анализатора. Так же активизировались миндалевидные тела (миндалины) и островковая доля. Последние две зоны мозга входят в лимбическую систему, которая регулирует базовые эмоции из серии «бей или беги», работу внутренних органов, кровяное давление и другие параметры.

По этим данным можно сделать вывод, что вина, не смотря на интенсивность вегетативных реакций и эмоционального ответа, тем не менее стимулирует человека к действиям. В отличие от стыда, который заставляет «зависнуть», «застыть» и «спрятаться».

Сравнив МРТ-снимки мозга людей разного пола, ученые обнаружили, что у женщин вина затрагивала только височные доли, а у мужчин параллельно начинали работать лобные доли, затылочные доли и миндалины – одни из самых древних элементов мозга, которые отвечают за чувство страха, гнева, паники и удовольствия.

По мнению Чарльза Дарвина, чувство вины – это сожаление о своей ошибке. Осознание непродуктивности действия, нежелательности последствий, вызывающих намерение исправить ситуацию. Ключевое – ощущение того, что неудовлетворительный результат – следствие твоих действий, но не личное качество.

Если блин комом, я не стал от этого плох, всего лишь блин комом, мне ничего не мешает сделать его лучше. Все это работает только в том случае, если провинившийся не страдает алекситимией.

Алекситимия – термин, описывающий трудности осознания и описания телесных ощущений и эмоций. Если внутренние переживания не важны, способность говорить об эмоциях и чувствах признак «мягкотелости» и склонности к «самокопанию» возникают большие трудности.

Непринятие культурой чувственно-эмоциональной жизни вынуждает игнорировать или подавлять эмоции, которые не исчезают, а остаются внутри. Неспособность понять и выразить чувства включают «обходные пути». В случае вины – это самонаказание, провокационное поведение и проецирование.

Переживать вину за ошибки вполне естественно и оправдано.

Неприятный опыт обучает мозг не наступать на грабли в очередной раз. Главное не стыдиться признаться себе в тех чувствах и эмоциях которые вы испытываете.